Герои освободительного движения

Пётр БАЛЫШ (слева) и его шурин Василий.

В тринадцать лет отец, отлично окончив местную церковно-приходскую школу, сразу был назначен учителем, в должности которой проработал только два дня. В школе занимались дети (в том числе и девчонки) старше его на 2 – 3 года. Малолетнего преподавателя припугнули – и он просто сбежал.

Родители отправили сына в Петроград, где уже работала их старшая дочь Фёкла. Там она устроила брата в богатую семью на полное содержание, но без всякой зарплаты, разносчиком и продажей домашней выпечки и с выполнением различного рода семейных поручений. В 16 лет он пошёл работать на Путиловский завод учеником сталевара с начальной месячной зарплатой в три рубля.

На заводе уже действовала мощная нелегальная революционная организация, на собрания которой стал ходить и отец. И уже в день возвращения Владимира Ленина из эмиграции, он, в числе многотысячного коллектива рабочих-путиловцев, встречал вождя на Финляндском вокзале.

После революционных событий семнадцатилетний Пётр возвратился на свою малую родину. Семья жила очень скромно. Не успела отстроиться после возвращения из эвакуации – из Тамбова, куда все жители деревни были вывезены в начале империалистической войны. Тогда на территории деревни Сутьково и прилегающих к ней деревнях развернулись боевые действия – об этом свидетельствует сохранившиеся до сих пор окопы и блиндажи, есть воспоминания участника тех событий - писателя Валентина Катаева.

Особенно туго пришлось жить семье после присоединения их территории к панской Польше. Началось ополячивание местного населения, а кто не подчинялся – попали под гонения. Стало расти недовольство народа. В начале 1924 года в деревнях Крево, Синьки и Сутьково появились кружки КПЗБ. В состав сутьковской ячейки вошли братья Пётр и Павел Балыши, а также житель деревни Новоспасск Владимир Новик. Эти кружки входили в состав молодечненского подпольного райкома с центром в деревне Лебедево. Коммунисты проводили агитационно-массовую работу среди крестьян и лесорубов: распространяли нелегальную литературу, которую доставлял с центра Новик, а отец с братом, как отличные пильщики и плотники, вели беседы с крестьянами, которым строили дома. По доносу провокатора Савчука (которого позже убили сами подпольщики) в январе 1927 года их арестовали и вместе с другими подпольщиками округа посадили в ошмянскую тюрьму. Им было предъявлено обвинение в коммунистической деятельности и в подготовке вооруженного восстания. Всех арестованных после тюремных издевательств доставили в Виленский окружной суд и разместили по одиночным камерам. Следствие тянулось почти год, а суд продлился только три дня и был хорошо освещен в центральной польской газете «Трибуна люду». Благодаря этой публикации, при выходе на пенсию, Петру Андреевичу годы тюремного заключения были засчитаны в трудовой стаж.

По-разному сложилась дальнейшая жизнь первых коммунистов сутьковской ячейки. Ранее арестованный Владимир Новик отсидел несколько лет в Картуз-Березе, испытал все ужасы польского заключения. В результате, у него были повреждены все внутренние органы, поломаны ребра, он потерял слух. Сначала передвигался только с помощью палки. Но жажда жизни сделала свое дело: благодаря ежедневной ходьбе, а затем и бегу возвратился к более активному образу жизни. Государство его не оставило: он получал персональную пенсию, жил в квартире в Сморгони.

Мой дядя Павел Андреевич погиб на войне зимой 1945 года. Дядя Петр Игнатьевич (по линии мамы) был милиционером, погиб под Могилевом в 1941 году. Отца Петра Андреевича после освобождения Сморгонщины от немцев, как отличного плотника, который многим сельчанам построил дома, призвали в Молодечно на железнодорожный узел ремонтировать поврежденные вагоны. Потом перевели в Минск, где он участвовал в строительстве жилья для тех, кто работал на паровозах.  

Я горжусь тем, что мой отец и дядя принимали посильное участие как в борьбе за освобождение Западной Белоруссии от поляков, так и от нацистов во время войны.

Николай БАЛЫШ.