День воссоединения Восточной и Западной Белоруссии: как это было
(Продолжение. Начало здесь)
3 сентября 1939 г., то есть через день после нападения Гитлера на Польшу, в 11.00 Англия первой объявила войну Германии. Через 5 часов Франция послушно последовала ее примеру. Таким образом, три великие европейские державы вступили между собой в вооруженный конфликт, что означало открытие второго тура мировой войны — двадцатилетняя передышка окончилась. Польские «союзники» Англия и Франция имели на западной границе с немцами, кроме мобилизованных кадровых дивизий, свыше 3000 танков (в то время как у нацистов там не было ни одного), но ни на сантиметр не двинули свои войска, чтобы спасти от полного разгрома Польшу.
Война, объявленная ими Германии 3 сентября 1939 года, тотчас приняла характер «странной войны». Над французскими укреплениями висело полотнище: «Пожалуйста, не стреляйте, мы не стреляем!». Вскоре и над немецкими окопами появилось полотнище со словами: «Если вы не будете стрелять, мы тоже стрелять не будем!». И не стреляли! Но немцы стреляли много. На востоке. По польским городам, войскам, мостам... А вот Англия счет своим потерям на франко-германском фронте откроет 9 декабря, когда погибнет английский капрал – три месяца спустя после начала войны.
Вот что говорил на Нюрнбергском процессе немецкий фельдмаршал Кейтель: «Мы, военные, все время ожидали наступления французов во время польской кампании и были очень удивлены, что ничего не произошло... При наступлении французы натолкнулись бы лишь на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону». «Если мы не потерпели крах в 1939 г.,– вторил Кейтелю генерал Йодль, – то только благодаря тому, что во время польской кампании приблизительно 110 французских и английских дивизий, дислоцированных на западе, не предпринимали ничего против 23 немецких дивизий».
У. Черчилль писал в мемуарах, что через две недели боевых действий польская армия как организованная сила прекратила свое существование. Передовые, моторизованные части вермахта если и встречали какое-то организованное сопротивление, то лишь в первые два-три дня войны. В основном это было время, когда польская кавалерия («лучшая в Европе») мужественно бросалась в атаки, чтобы «изрубить в капусту» немецкие танки. Но к середине месяца вермахт разгромил основные силы польской армии, остатки которой беспорядочно отступали на восток. Правительство Польши и военное командование 17 – 18 сентября сбежало в Румынию. Германские войска, преследуя остатки польских подразделений, приблизились к землям Западной Беларуси и Западной Украины. Они захватили Брест и Львов. Западнобелорусское и западноукраинское население оказалось под угрозой фашистского нападения, а их территория могла бы стать для Германии выгодным военным плацдармом для похода на Восток.
«Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, которые могут создать угрозу для СССР... Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, которые населяют Польшу. Поэтому Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ своим войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Беларуси», – прозвучало на весь мир официальное заявление.
Утром 17 сентября войска Красной Армии в составе двух фронтов – Белорусского (под командованием М. П. Ковалева) и Украинского (под командованием С. К. Тимошенко) – перешли советско-польскую границу. Польские правители поспешно признали, что состояния войны с СССР нет. Советский Союз также не объявлял войны Польше. Поэтому в приказе верховного главнокомандующего вооруженными силами Польши маршала Э. Рыдз-Смиглы от 17 сентября 1939 г. польским войскам предписывалось не вступать в бой с советскими воинскими подразделениями, за исключением попыток разоружения или явных боевых действий, а командиры польских частей должны были вести переговоры «в целях выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию».
Частям Красной Армии категорически запрещалось бомбардировать города и населенные пункты авиацией, вести по ним артиллерийский огонь, нарушать границы Литвы, Латвии и Румынии. В директивах советов фронтов говорилось о необходимости защиты местного населения от жандармов и осадников, о лояльных отношениях к польским военнослужащим и государственным чиновникам, которые не оказывают вооруженного сопротивления. Большое внимание уделялось разъяснительной работе среди населения о причинах краха польского государства и целях освободительной миссии Красной Армии. 17 сентября командующий Белорусским фронтом М. П. Ковалев обратился к польским солдатам со специальной листовкой, в которой говорилось: «...В эти трудные для вас дни могучий Советский Союз подает вам руку братской помощи. Не сопротивляйтесь Рабоче-Крестьянской Красной Армии... Мы идем к вам не как завоеватели, а как ваши братья, как ваши освободители от гнета помещиков и капиталистов».
Как отмечает историк Дж. Гросс (в монографии, вышедшей в издательстве Принстонского университета в 1988 г.), в то время, когда Советская Армия вступила на землю Западной Беларуси и Западной Украины, польская администрация на этих территориях была совершенно дезорганизована в результате поражения своих войск и наплыва беженцев. Ввиду враждебного отношения к польским оккупантам местного населения поляки начали создавать отряды «гражданской самообороны», зверства которых — массовые расстрелы, вырезанные на спинах и других частях тела звезды и т. д. — ничем не уступали тому, что после будут здесь же вытворять гитлеровцы. В свою очередь, местные жители вооружились против поляков и польских властей. «Широкомасштабная гражданская война была предотвращена,– пишет американский историк,– только благодаря быстрому вводу советских войск...»
По словам историка А. Д. Маркова, «в восточных землях украинцы, белорусы и евреи нередко организовывали повстанческие отряды... нападая на отступавшие от немцев польские части... Непольское население превращало польские знамена, отрывая от них белые полосы, в красные, засыпало цветами колонны Красной Армии... указывало места, где поляки прятали оружие, участвовало в обезвреживании небольших польских частей». Впечатляют масштабы: непольское население составляло, по разным источникам, от 67 до 90 процентов!
JI. Мосли в книге «Утраченное время» отмечал: «В 1939 г. Польша представляла собой государство в Европе, воссозданное по Версальскому договору из лоскутков территорий, которые принадлежали России, Австро-Венгрии, Пруссии и Германии... Подлинно польская территория была значительно меньше той, на которую претендовали польские правители. На востоке они проникли еще дальше – на территорию Украины и Белоруссии, захватив огромные территории, которые никогда не были польскими землями».
Все западные исследователи констатируют, что инциденты во время вступления частей Красной Армии имели локальный характер и широких размеров не принимали. Отмечается также и тот факт, что советские войска продвигались нарочито медленно, что давало возможность польским частям отходить к румынской границе. Особенно медленно шло продвижение на юг от Львова. Гитлеровцы, как признавал впоследствии германский посол в Бухаресте Фабрициус, «были в ярости оттого, что русские не постарались как можно быстрее закрыть румынский коридор для польских властей и армии...».
22 сентября 1939 г. английским и французским генштабами был подготовлен рапорт, квалифицировавший действия СССР по отношению к Германии как упреждающие. Отмечалось, что они были предприняты лишь тогда, когда стало очевидным окончательное поражение Польши, с которой история сыграла злую шутку. Как подметил американский историк Б. Будурович, в июне 1936 г. Польша препятствовала принятию международных санкций против фашистской Италии, захватившей территорию Абиссинии (Эфиопии), именно ввиду того, что последняя, по словам Ю. Бека, якобы «перестала существовать как государство». Через три года с карты мира исчезла она сама.
Таким образом, все геополитические конструкции польского диктатора маршала Пилсудского оказались хрупкими и недолговечными. Речь Посполиту добил политик, с которым Пилсудский первым в Европе в 1934 г. заключил пакт о ненападении, — Гитлер, начавший мировую бойню с войны против Польши, открывшей дипломатическое признание Третьего рейха. Пилсудский своими руками готовил гибель страны, не разглядев в фюрере геополитического соперника.
Наши идут!
Весть о переходе Красной Армией советско-польской границы молнией разнеслась по городам и селам Западной Беларуси. Люди взволнованно передавали из уст в уста: «Наши идут!» и «Наши идут с Востока!» Даже среди отступающих польских солдат появилась некоторая надежда на спасение Польши. Отдельные польские командиры заявляли, что совместно с Красной Армией они «учинят тевтонам второй Грюнвальд». В Молодечно на встречу с Красной Армией собрались тысячи рабочих и крестьян окрестных деревень. На митинге крестьянин Петр Ярошко говорил: «Дорогие товарищи! Мы долго ждали вас, и вы пришли. Спасибо за помощь. Будем строить свободную, радостную жизнь без панов и капиталистов». Из Новогрудка советский командир сообщал: «Население встретило нас как освободителей. Мы проходили мимо деревень, украшенных красными флагами... Девчата дарят красноармейцам букеты цветов. Эти дни стали для народа радостным праздником».
В некоторых районах Западной Беларуси еще до прихода Красной Армии были созданы военно-революционные комитеты. Они организовывали вооруженные отряды рабочих и крестьян, которые разоружали полицейских, осадников, брали под охрану железнодорожные мосты, заводы и фабрики. Уже 17 сентября Советская власть была провозглашена в Скиделе и Гмине. Организованные ревкомом вооруженные отряды разоружили полицию, заняли почту, магистрат, железнодорожную станцию, мост через Неман, электростанцию. Действия вооруженных отрядов переросли в народное восстание. На станции Скидель повстанцы разоружили военный эшелон, всех, кто не сопротивлялся, отпустили. Однако отпущенные присоединились к другой польской воинской части и вернулись в Скидель. Они начали расправы, убийства повстанцев. Лазарю Почимку, который попал им в руки, каратели отрезали уши, выкололи глаза, на спине и на груди вырезали звезды. О трагическом положении в Скиделе ревком сообщил Красной Армии, части которой 21 сентября вступили в город...
Жестокое сопротивление Красной Армии было оказано в боях за Гродно, где сконцентрировалось около трех тысяч польских солдат и жандармов. Им помогали осадники и отдельные группы солдат-поляков, которые отходили на восток, спасаясь от немцев. 20 сентября, после ожесточенных боев, Гродно заняли советские войска, но с обеих сторон были большие потери...
22 сентября немецкие войска получили от своего командования приказ покинуть Брест, который они ранее оккупировали. В город вошли части Красной Армии. Думается, своеобразной политической ширмой переживаемого момента стал факт проведения совместных парадов советских и немецких войск в Бресте и Пинске. Парадом в Бресте командовали комбриг Кривошеин и генерал Гудериан. К 25 сентября 1939 г. Красная Армия полностью освободила Западную Беларусь. Около 4 миллионов человек были спасены от угрозы фашистской оккупации.
17 сентября 1939 г., когда Красная Армия начала освободительный поход в Западную Беларусь и Западную Украину, – воистину день исторической справедливости. Осенью 1939 г. не кто иной, как Ллойд Джордж, писал польскому послу в Лондоне, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны...». В вышедшей в 1956 г. в США книге «Белоруссия. Становление нации» Н. Вакар отмечал: «Для белорусов это означало восстановление их территориального единства, долгое время порушенного войнами и революциями». Так считали и сами жители Западной Беларуси и Западной Украины, народы БССР и УССР. Профессиональные историки и публицисты аргументированно, на основе богатого фактического материала, показали, что сентябрьские события 1939 г. ликвидировали историческую несправедливость Рижского договора 1921 г., что это было подготовлено героической борьбой трудящихся за свободу и независимость на протяжении почти 20 лет.
Официально день воссоединения Западной Беларуси с БССР перестали отмечать еще в предперестроечный период. Говорят, по тактическим соображениям: чтобы лишний раз не задевать самолюбие соседнего государства. Но объединение белорусского народа происходило не за счет интересов других народов, не несло и не несет какой-либо угрозы соседям, не вступает в конфликт со здравым смыслом и моралью. Время показывает, что большинство граждан современной Польши спокойно и с пониманием относятся к событиям 83-летней давности.
День воссоединения стоит того, чтобы приподняться над повседневностью, душой и сердцем почувствовать себя частицей белорусского народа с его самобытной судьбой. И пусть связь времен помогает нам быть сильными и стойкими.
Владимир ЕГОРЫЧЕВ,
кандидат исторических наук.
